Сексуальные тайны "Олимпии": гид по самой скандальной картине Эдуарда Мане. Картины импрессионистов Кто написал картину олимпия

Олимпия - Эдуард Мане. 1863. Холст, масло. 130,5x190 см

Созданная в 1863 году, картина «Олимпия» сразу привлекла к себе внимание. Правда, не на такого рода резонанс рассчитывал её создатель Эдуард Мане. Сегодня нам, искушённым зрителям, сложно в это поверить, но обнажённая девушка, возлежащая на белых простынях, вызвала бурю негодований.

Салон 1865 года вошёл в историю как один из самых скандальных в истории мирового искусства. Люди открыто возмущались, ругали художника, пытались плюнуть на полотно, а некоторые и вовсе стремились проткнуть его зонтиками или тростью. В конце концов, руководству выставки пришлось перевесить её под самый потолок, а внизу выставить охрану.

Что же так сильно оскорбляло взгляд зрителя, ведь это же далеко не первая работа в стиле ню в изобразительном искусстве? Всё дело в том, что до Мане живописцы изображали героинь мифов, прекрасных богинь, а живописец отважился на то, чтобы «раздеть» в своей работе женщину современную, вполне конкретную. Такого бесстыдства публика снести не могла!

Моделью для работы выступила любимая натурщица Эдуарда Мане Викторина Мёран, а вдохновили мастера на написания полотна как раз-то классики - , Веласкес, Джордано, .

Внимательный зритель заметит, что автор «Олимпии» полностью скопировал композиционную схему своих прославленных предшественников. Но хоть полотно и несёт в себе явный отпечаток , Мане удалось вдохнуть в свою работу абсолютно другой характер посредством собственного стиля, а также обращения к настоящей героине. Автор как бы пытался сказать зрителю: современницы не менее привлекательны, чем многократно воспетые Венеры прошлого.

Молодая Олимпия лежит на белой постели, при этом её свежая светло-золотистая кожа контрастирует с простынями, выписанными с применением холодного голубого оттенка. Поза её расслаблена и вольготна, но волевой непокорный взгляд, устремлённый прямо на зрителя, придаёт её образу динамизм и скрытое величие. Фигура её (в отличие от классических примеров) лишена подчёркнутых округлостей, напротив, в ней читается некая «угловатость» - намеренный приём автора. Этим он хотел подчеркнуть современность своей модели, а также указать на волевой характер и независимость.

Насладившись образом обнажённой красавицы, зритель переводит взгляд влево – здесь находится темнокожая служанка с букетом цветов, которая та принесла, чтоб преподнести прелестнице. Тёмный цвет кожи женщины резко контрастирует и с яркими цветами, и с белыми одеждами.

Дабы максимально сфокусировать зрителя на главной героине, Эдуард Мане будто нарочно не стал детально прорабатывать фон, в итоге, тщательно и бережно выписанная Олимпия выступает вперёд, словно перешагивая замкнутое пространство картины.

Не только новаторский сюжет и блестяще выверенная композиция делают картину исключительным шедевром – цветовой колорит полотна заслуживает отдельных восхищений. Тончайшая нюансировка охристых, золотистых, бежевых оттенков удивительно гармонирует с голубым и белым колоритом, а также мельчайшими градациями золотистого, коим выписана шаль на постели у героини.

Картина чем-то напоминает эскиз или этюд. Такое впечатление вызвано мельчайшей проработкой деталей и линии в изображении главной героини, а также несколько плоскостной техникой живописца – Мане намеренно отказался от традиционного письма alla prima. Художник был уверен, что такая плоскостная трактовка делает работу более эмоциональной и яркой.

Известно, что после того как картина была выставлена в Салоне, публика принялась за яростную травлю Мане, и он даже был вынужден сбежать в провинцию, а после и вовсе уехать в .

Сегодня же, восхитительная «Олимпия» причислена к числу лучших картин созданных когда-либо, а её автор навсегда вошёл в историю мирового искусства как великий и исключительный творец.

Описание полотна

На картине изображена полулежащая обнажённая женщина. Правой рукой она опирается на пышные белые подушки, верхняя часть тела слегка приподнята. Её левая рука покоится на бедре, прикрывая лоно. Лицо и тело модели обращены к зрителю.

На её белоснежное ложе наброшено кремовое покрывало, богато украшенное по кромке цветочным узором. Кончик покрывала девушка придерживает рукой. Зрителю видна и тёмно-красная обивка кровати. Девушка полностью обнажена, на ней лишь несколько украшений: её убранные назад рыжие волосы украшает крупная розовая орхидея , на шее у нее завязанная бантиком чёрная бархотка с жемчужиной . В пандан к жемчужине подобраны серьги , а на правой руке модели - широкий золотой браслет с подвеской. Ноги девушки украшают изящные туфли-панталеты.

Второй персонаж на полотне Мане - темнокожая служанка . В руках она держит роскошный букет в белой бумаге. Негритянка одета в розовое платье, ярко контрастирующее с её кожей, а её голова почти теряется среди чёрных тонов фона. В изножье кровати устроился чёрный котёнок, служа важной композиционной точкой в правой части картины.

Иконография

Предшественницы

«Олимпия» явилась одной из самых знаменитых ню XIX в. Однако у Олимпии есть много предшествовавших ей известных образцов: изображение лежащей обнажённой женщины имеет в истории искусства давние традиции. Прямыми предшественницами «Олимпии» Мане являются «Спящая Венера » Джорджоне 1510 г. и «Венера Урбинская » Тициана 1538 г. Обнажённые женщины написаны на них практически в одинаковой позе.

«Олимпия» Мане обнаруживает большое сходство с картиной Тициана, ведь именно с неё Мане написал копию в годы ученичества. И Венера Урбинская, и Олимпия изображены в домашней обстановке; как и на картине Тициана задний план «Олимпии» Мане чётко разделён на две части вертикалью в направлении лона лежащей женщины. Обе женщины одинаково опираются на правую руку, у обеих женщин правая рука украшена браслетом, а левая - прикрывает лоно, и взгляд обеих красавиц направлен прямо на зрителя. На обеих картинах в ногах у женщин расположился котёнок или собачка и присутствует служанка. Подобную манеру цитирования с перенесением ренессансного мотива в современные парижские реалии Мане уже использовал при создании «Завтрака на траве ».

Прямой и открытый взгляд обнажённой Олимпии уже известен по «Махе обнажённой » Гойи , а контраст между бледной и тёмной кожей уже обыгрывался в картине «Эстер» или «Одалиска » Леона Бенувиля 1844 года, хотя на этой картине белокожая женщина одета. К 1850 году в Париже также получили широкое распространение фотографии ню лежащих женщин.

На Мане оказали влияние не только живопись и фотография, но и поэтический сборник Шарля Бодлера «Цветы зла». Первоначальный замысел картины имел отношение к метафоре поэта «женщина-кошка », проходящий через ряд его произведений, посвященных Жанне Дюваль . Эта связь чётко прослеживается в первоначальных эскизах. В готовой картине у ног женщины появляется ощетинившийся кот с таким же, как и у хозяйки, выражением глаз.

Название полотна и его подтекст

Эдуар Мане:
Портрет Захари Астрюка

Эдуар Мане: Портрет Эмиля Золя . Художник изобразил Золя на фоне стены с эскизом к «Олимпии» и японской гравюрой

Одной из причин скандальности полотна послужило и его название: художник не последовал традиции оправдывать наготу женщины на картине легендарным сюжетом и не назвал свою ню «мифологическим » названием типа «Венера » или «Даная ». В живописи XIX в. появились многочисленные «Одалиски », самая известная из которых, конечно же, «Большая Одалиска » Жана Огюста Доминика Энгра , однако Мане пренебрёг и этим вариантом.

Наоборот, стиль немногочисленных ювелирных украшений и фасон туфель девушки указывают на то, что Олимпия живёт в современное время, а не в какой-либо абстрактной Аттике или Османской империи .

Необычно и само имя, которое дал девушке Мане. За полтора десятка лет до этого, в 1848 г. Александра Дюма публикует свой прославленный роман «Дама с камелиями », в котором имя Олимпия носит главная антагонистка и коллега героини романа. Мало того, это имя было нарицательным: так часто называли дам полусвета . Для современников художника это имя ассоциировалось не с далёкой горой Олимп , а с .

Это подтверждает и символический язык картины:

• На тициановской картине «Венера Урбинская» женщины на заднем плане заняты подготовкой приданого , что вместе со спящей собачкой у ног Венеры должно означать домашний уют и верность . А у Мане чернокожая служанка несёт букет цветов от поклонника - цветы традиционно считаются символом дара, пожертвования. Орхидея в волосах Олимпии - афродизиак .
• Жемчужные украшения носила богиня любви Венера, украшение на шее Олимпии выглядит как лента, завязанная на упакованном подарке.
• Прогнувшийся котёнок с поднятым хвостом является классическим атрибутом в изображении ведьм, знаком плохого предзнаменования и эротических излишеств.
• Кроме того буржуа были особенно возмущены тем, что модель (голая женщина) вопреки всем нормам общественной морали не лежала, скромно потупив глазки. Олимпия предстаёт перед зрителем не дремлющей, как джорджоновская Венера, она смотрит ему прямо в глаза. Прямо в глаза проститутке обычно смотрит её клиент, в этой роли, благодаря Мане, оказывается каждый, кто смотрит на его «Олимпию».

Кому пришла идея назвать картину «Олимпией», осталось неизвестным. В г., спустя год после создания картины, появились поэма «Дочь острова » и стихи Захари Астрюка, посвящённые Олимпии. Эта поэма указана в каталоге Парижского салона в 1865 г.

Захари Астрюк написал эту поэму, вдохновлённый картиной своего друга. Однако любопытно, что на портрете кисти Мане 1866 года Захари Астрюк изображён не на фоне «Олимпии», а на фоне «Венеры Урбинской » Тициана.

Скандал

Парижский салон

Эдуар Мане:
Осмеяние Христа

Впервые представить свои работы на Парижском салоне Мане пытался в 1859 г. Однако его «Любитель абсента» к салону допущен не был. В 1861 г. на Парижском салоне благосклонность публики снискали две работы Мане - «Гитареро» и «Портрет родителей». В 1863 г. работы Мане снова не прошли отбор жюри Парижского салона и были показаны в рамках «Салона отверженных », где уже «Завтрак на траве » оказался в эпицентре крупного скандала.

Вероятно, Мане собирался показать «Олимпию» на Парижском салоне в 1864 году, но поскольку на ней была опять изображена та же обнажённая Викторина Мёран , Мане решил избежать нового скандала и предложил на Парижский салон 1864 года вместо «Олимпии» «Эпизод боя быков» и «Мёртвого Христа с ангелами », но и им было отказано в признании. Лишь в 1865 г. «Олимпия» была представлена на Парижском салоне вместе с «Осмеянием Христа».

Новая манера письма

Из-за «Олимпии» Мане разразился один из самых крупных скандалов в искусстве XIX в. Скандальным оказался как сюжет картины, так и живописная манера художника. Мане, увлекавшийся японским искусством, отказался от тщательной проработки нюансов светлого и тёмного, к которой стремились другие художники. Из-за этого современники не смогли увидеть объёмности изображённой фигуры и считали композицию картины грубой и плоской. Гюстав Курбе сравнил Олимпию с дамой пик из колоды карт , только что вышедшей из ванны. Мане обвинили в аморальности и вульгарности . Антонин Пруст позднее вспоминал, что картина уцелела лишь благодаря мерам предосторожности, принятым администрацией выставки.

Никогда и никому ещё не приходилось видеть что-либо более циничное, чем эта «Олимпия», - писал современный критик. - Это - самка гориллы , сделанная из каучука и изображённая совершенно голой, на кровати. Её руку как будто сводит непристойная судорога... Серьёзно говоря, молодым женщинам в ожидании ребенка, а также девушкам я бы советовал избегать подобных впечатлений.

Полотно, выставленное на Салоне, вызвало

С 30 июля 2016 года в Главном штабе представлена выставка «Эдуард Мане. “Олимпия”. Тема и вариации», организованная Государственным Эрмитажем совместно с Музеем Орсэ, Париж, при поддержке Министерства культуры Российской Федерации и Министерства культура Французской Республики.

«Олимпия», самая знаменитая картина Эдуарда Мане, чрезвычайно редко покидает Музей Орсэ, в котором она хранится. Необычность выставки заключается в том, что в Эрмитаже шедевр Мане экспонируется в широком историческом контексте: его сопровождают более двадцати произведений из эрмитажного собрания, позволяющие проследить развитие образа обнаженной женщины в вариациях искусства Возрождения, барокко и Нового времени.

Для эволюции темы важны такие произведения как «Рождение Венеры» Боттичелли, «Венера Урбинская» Тициана из Уффици и «Спящая Венера» Джорджоне из Дрезденской галереи, которые отражены в гравюрах из собрания Эрмитажа. Эти полотна породили важнейший для европейского искусства образ прекрасной наготы, постепенная трансформация которого через три с половиной века привела к появлению «Олимпии».

Тема обнаженной женской натуры обозначена на экспозиции выдающимся творением Тициана «Даная», двадцатью гравюрами по работам великих венецианцев и французских художников XVII-XIX столетий, и рисунком Франсуа Буше из коллекции Эрмитажа. Позднейшие обращения романтиков или мэтров Салона изящных искусств к образу обнаженной женщины позволяют глубже и точнее оценить смелость Мане в преодолении салонно-академической рутины и невероятном прорыве к правде новой живописи. Формально все произведения эрмитажной выставки уместно отнести к одному жанру, какие бы персонажи ни были в них задействованы – исторические или современные. Отсутствие одежд и только это качество определяет их принадлежность жанру ню (фр. nu).

В творчестве Мане созданию «Олимпии» предшествовали – «Нимфа, застигнутая врасплох» (1859–1861, Музей изобразительных искусств, Буэнос-Айрес), первая работа в жанре ню, исполненная в натуральную величину, и «Завтрак на траве», вызвавший бурю негодований в знаменитом Салоне Отверженных 1863 года. К «Олимпии» он приступил по его окончании. Художник искал новый прием ввода модели в композицию, которая, при всех усвоенных тициановских уроках, не должна была стать лишь повторением. Гарантией этого послужила работа с лучшей моделью мастера – Викториной Мёран, с ее нестандартностью и несхожестью с признанными красавицами, отвечавшими вкусам буржуазного общества.

Изображение обнаженной женщины на неприбранной постели и возле нее – негритянки с букетом и черной кошки с выгнутой спиной, не завуалированное каким-либо греческим или римским мифом, противостояло привычным произведениям жанра ню. Служанка приносит от поклонника большой букет цветов в спальню Олимпии, которая продает любовь, как и положено женщинам ее профессии. Последний персонаж, черный кот с выгнутой спиной и вертикально торчащим хвостом, вносит окончательную ноту двусмысленности. Французское слово сhatte (кошка) оставалось повсеместным парижским обозначением продажной любви. У Тициана спутницей Венеры былая маленькая домашняя собачка, символизирующая верность. В «Олимпии» оставалось только заменить ее кошкой, которая «гуляет сама по себе», и поместить на таком же точно месте, в ногах.

«Олимпию» Мане представил в Салоне 1865 года, где она стала причиной скандала: публика и критики увидели в ней неприкрытое попрание приличий, а ее показ – дерзким вызовом. По всем правилам, произведение, допущенное к показу решением жюри, нельзя было удалить до окончания Салона. Опасаясь, что разъяренные зрители могут повредить картину, дирекция приставила к ней двух охранников. Ни одна картина, публично показывавшаяся прежде, не вызывала такого потока карикатур и изобразительных откликов, как «Олимпия».

«Олимпия», как тема и композиция, еще долго не отпускала Мане даже после Салона 1865 года. Через два года он вернулся к ее вариациям в гравюре, а спустя еще год включил ее изображение в качестве детали фона в «Портрет Эмиля Золя» (1868, Музей Орсэ). Этот портрет он подарил писателю в благодарность за умелую защиту его репутации, предпринятую, правда, после завершения Салона. При жизни Мане картина никогда больше не показывалась. «Олимпию» никто так и не купил, полотно оставалась в мастерской до конца его жизни и было снято с посмертной распродажи не найдя ни одного покупателя.

Куратор выставки – Альберт Григорьевич Костеневич, главный научный сотрудник Отдела западноевропейского изобразительного искусства Государственного Эрмитажа, доктор искусствоведения.

К выставке подготовлена книга «Эдуард Мане. “Олимпия”. Тема и вариации» (Издательство Государственного Эрмитажа, 2016), автор текста – А.Г. Костеневич.

«Олимпия » — шедевр мировой живописи XIX века. Картина была написана великим французским художником (1832-1883) в 1863 году. Холст, масло, 130,5 × 190 см. В настоящее время картина находится в музее Орсе в Париже.

Работа известного импрессиониста вызвала большой скандал в кругах искусствоведов и зрителей после того, как была выставлена в Парижском салоне в 1865 году. Многим не понравился как сам сюжет, так и манера письма Мане, в которой он отказался от прорисовки и проработки цветов и деталей, а также от глубины композиции. Мане обвинили в аморальности. Больше того, во время проведения выставки на неё не раз покушались. Толпы людей приходили только для того, чтобы посмеяться на картиной. Администрация в целях сохранить полотно, поставила у картины двух охранников, которые с трудом смогли отстоять «Олимпию», в противном случае её бы просто разорвали на куски и растоптали.

На картине изображена обнажённая женщина. Моделью для Олимпии стала любимая натурщица Мане — Викторина Мёран (1844-1927), которая также позировала для таких картин Эдуарда Мане, как: «Уличная певица», «Мадемуазель Викторина в костюме матадора», «Завтрак на траве», «Женщина с попугаем» и «Железная дорога». Помимо Олимпии, на картине присутствует темнокожая служанка с букетом и чёрный котёнок.

В своей картине Мане не уделяет большого внимание пространственному плану и объёму. Из-за этого работа кажется немного плоской, состоящей из переднего плана с фигурами и плоским интерьером на заднем плане. Жёлтая вертикальная полоса на стене делит картину на две части, в одной из которых находится Олимпия с коричневым фоном стены, а в другом — служанка и котёнок с зелёными шторами в качестве фона. Плоская композиция, отсутствие многослойности, а также нарочитая небрежность написания являются предвестником зарождения нового стиля — импрессионизма.

Искусствоведы отмечают, что картина Эдуарда Мане схожа с некоторыми другими картинами разных авторов прошлого, в которых присутствует лежащая обнажённая женщина, например: «Спящая Венера» Джорджоне, «Венера Урбинская» Тициана, «Маха обнажённая» Франсиско Гойя и других. Позы лежащих женщин на этих картинах практически одинаковы. Особое сходство находят с картиной Тициана «Венера Урбинская». И Венера и Олимпия находятся в очень похожих позах, включая положение рук и ног. Больше того, на картине Тициана также присутствует чёткое разделение на две чести при помощи вертикальной линии, которая отделяет главный объект на картине от второстепенного сюжета. Больше того, у обеих женщин на правой руке имеется браслет, а в ногах лежит домашнее животное (на картине Тициана — собачка).

Такое копирование картины вовсе не является «кражей» идеи Тициана. На примере этой картины, а также на примере картины « », основа которой также была взята из работы художника эпохи Ренессанса (Маркантонио Раймонди), мы можем увидеть переосмысление художником-новатором идеалов красоты живописи прошлого на новый лад. Шедевры эпохи Возрождения Эдуард Мане переносит в реалии современной жизни, тем самым делая мотив картины более понятным и более близким для современного человека. Несмотря на сюжет, который похож на мифологический, зритель сразу может заметить, что перед ним обычная современная девушка.

Имя главной героини картины «Олимпия» во времена Мане ассоциировалось с девушкой лёгкого поведения из-за романа Александра Дюма «Дама с камелиями». Об этом говорят и различные символы на картине: чернокожая служанка, которая принесла букет цветов от поклонника; афродизиак в виде цветка орхидеи в волосах; украшение из жемчуга, которое носила богиня любви Венера; чёрный котёнок — символ ведьмы и порока.

Картина произвела такое большое впечатление на других художников, что по мотивам картины Мане написали своих «Олимпий» Поль Сезанн, Поль Гоген, Эдгар Дега, Пабло Пикассо, Рене Магритт, Герхард Рихртер, Ларри Риверс и многие другие.

Эдуард Мане. «Олимпия».
1863 г. Холст, масло. 130,5х190 см.
Музей Орсэ. Париж.

Лишь успеет Олимпия ото сна пробудиться,
Черный вестник с охапкой весны перед ней;
То посланец раба, что не может забыться,
Ночь любви обращая цветением дней.
Закари Астрюк

Для нас «Олимпия» - такая же классика, как полотна старых мастеров, поэтому современному любителю искусства не просто понять, почему вокруг этой картины, впервые показанной публике на выставке парижского Салона 1865 года, разразился скандал, какого еще не видел Париж. Дошло до того, что к произведению Мане пришлось приставить вооруженную охрану, а потом и вовсе перевесить его под потолок, чтобы трости и зонты негодующих посетителей не смогли дотянуться до полотна и повредить его.

Газеты в один голос обвиняли художника в аморальности, вульгарности и цинизме, но особенно досталось от критиков самой картине и изображенной на ней молодой женщине: «Эта брюнетка отвратительно некрасива, ее лицо глупо, кожа, как у трупа», «Это - самка гориллы, сделанная из каучука и изображённая совершенно голой, /…/, молодым женщинам в ожидании ребенка, а также девушкам я советую избегать подобных впечатлений». «Батиньольская прачка» (мастерская Мане находилась в квартале Батиньоль), «Венера с кошкой», «вывеска для балагана, в котором показывают бородатую женщину», «желтопузая одалиска»… Пока одни критики изощрялись в остроумии, другие писали, что «искусство, павшее столь низко, не достойно даже осуждения».

Эдуард Мане. Завтрак на траве. 1863 г.

Никакие нападки на импрессионистов (с которыми Мане был дружен, но не отождествлял себя) несравнимы с теми, что выпали на долю автора «Олимпии». В этом нет ничего странного: импрессионисты в поисках новых сюжетов и новой выразительности отошли от классических канонов, Мане преступил иную черту - он повел с классикой живой раскованный диалог.

Скандал вокруг «Олимпии» был не первым в биографии Мане. В том же1863 году, что и «Олимпию», художник написал еще одну значительную картину - «Завтрак на траве». Вдохновившись полотном из Лувра, «Сельским концертом» Джорджоне (1510), Мане по-своему переосмыслил его сюжет. Подобно мастеру эпохи Возрождения, он представил на лоне природы обнаженных дам и одетых мужчин. Но если музыканты Джорджоне облачены в ренессансные костюмы, герои Мане одеты по последней парижской моде.

Джорджоне. Сельский концерт. 1510 г.

Расположение и позы персонажей Мане позаимствовал с гравюры художника XVI века Маркантонио Раймонди "Суд Париса", выполненной по рисунку Рафаэля. Картина Мане (первоначально она называлась «Купание») была выставлена в знаменитом «Салоне отверженных» 1863 года, где демонстрировались работы, забракованные официальным жюри, и крайне шокировала публику.

Обнаженных женщин принято было изображать только в картинах на мифологические и исторические сюжеты, поэтому полотно Мане, на котором действие перенесено в современность, сочли чуть ли не порнографическим. Не удивительно, что после этого художник с трудом решился выставить «Олимпию» на следующем Салоне в 1865 г.: ведь в этой картине он «покусился» на еще один шедевр классического искусства - картину из Лувра «Венеру Урбинскую» (1538), написанную Тицианом. В молодости Мане, как и другие художники его круга, много копировал классические полотна Лувра, в том числе (1856) и картину Тициана. Работая впоследствии над «Олимпией», он с удивительной свободой и смелостью придал новый смысл хорошо знакомой ему композиции.

Маркантонио Раймонди.
Суд Париса. Первая четв. 16 в.

Сравним картины. Полотно Тициана, которое, предположительно, должно было украшать большой сундук для свадебного приданого, воспевает брачные радости и добродетели. На обеих картинах обнаженная женщина лежит, опершись правой рукой на подушки, а левой прикрывая лоно.

Венера кокетливо склонила головку набок, Олимпия смотрит прямо на зрителя, и этот пристальный взгляд напоминает нам о другой картине - «Обнаженной махе» Франсиско Гойи (1800). Задний план обеих картин разделен на две части строгой вертикалью, спускающейся к лону женщины.

Тициан. Венера Урбинская.1538 г.

Слева - плотные темные драпировки, справа - яркие пятна: у Тициана - две служанки, занятые сундуком с нарядами, у Мане - чернокожая служанка с букетом. Этот роскошный букет (скорее всего, от поклонника) заменил в картине Мане розы (символ богини любви) в правой руке тициановской Венеры. В ногах у Венеры свернулась белая собачка, символ супружеской верности и семейного уюта, на постели Олимпии мерцает зелеными глазами черная кошка, «пришедшая» в картину из стихотворений Шарля Бодлера, друга Мане. Бодлер видел в кошке таинственное существо, перенимающее черты своего хозяина или хозяйки, и писал о котах и кошках философские стихи:

«Домашний дух иль божество,
Всех судит этот идол вещий,
И кажется, что наши вещи -
Хозяйство личное его».

Жемчужные серьги в ушах и массивный браслет на правой руке Олимпии Мане позаимствовал с картины Тициана, при этом он дополнил свое полотно несколькими важными деталями. Олимпия лежит на элегантной шали с кистями, на ногах у нее - золотистые пантолеты, в волосах - экзотический цветок, на шее - бархатка с крупной жемчужиной, которая лишь подчеркивает вызывающую наготу женщины. Зрители 1860-х годов безошибочно определяли по этим атрибутам, что Олимпия - их современница, что красотка, принявшая позу Венеры Урбинской, не более чем преуспевающая парижская куртизанка.

Франсиско Гойя. Обнаженная Маха. Ок. 1800 г.

Название картины усугубляло ее «неприличие». Напомним, что одну из героинь популярного романа (1848) и одноименной драмы (1852) Александра Дюма-Младшего «Дама с камелиями» звали Олимпией. В Париже середины 19 столетия это имя какое-то время было нарицательным для «дам полусвета». Не известно в точности, в какой степени название картины было навеяно произведениями Дюма и кому - самому художнику или кому-то из его друзей - принадлежала идея переименовать «Венеру» в «Олимпию», но это название прижилось. Спустя год после создания картины поэт Закари Астрюк воспел Олимпию в поэме «Дочь острова», строки из которой, ставшие эпиграфом к этой статье, были помещены в каталоге достопамятной выставки.

Мане «оскорбил» не только нравственность, но и эстетическое чувство парижан. Сегодняшнему зрителю стройная «стильная» Олимпия (для картины позировала любимая модель Мане Викторина Меран) кажется не менее привлекательной, чем женственная тициановская Венера с ее округлыми формами. Но современники Мане видели в Олимпии излишне худощавую, даже угловатую особу с неаристократическими чертами лица. На наш взгляд, ее тело на фоне бело-голубых подушек излучает живое тепло, но если мы сравним Олимпию с неестественно розовой томной Венерой, написанной преуспевающим академиком Александром Кабанелем в том же 1863 г., то лучше поймем упреки публики: натуральный цвет кожи Олимпии кажется желтым, а тело - плоским.

Александр Кабанель. Рождение Венеры.1865 г.

Мане, который раньше других французских художников увлекся японским искусством, отказался от тщательной передачи объема, от проработки цветовых нюансов. Невыраженность объема в картине Мане компенсируется, как и в японских гравюрах, доминированием линии, контура, но современникам художника картина казалась незаконченной, небрежно, даже неумело написанной. Уже через пару лет после скандала с «Олимпией» парижане, познакомившиеся на Всемирной выставке (1867) с искусством Японии, были увлечены и очарованы им, но в 1865-м году многие, в том числе и коллеги художника, не приняли нововведений Мане. Так Гюстав Курбе сравнил Олимпию с «дамой пик из колоды карт, которая только что вышла из ванны». «Тон тела грязный, и никакой моделировки», - вторил ему поэт Теофиль Готье.

Мане решает в этой картине сложнейшие колористические задачи. Одна из них - передача оттенков черного цвета, который Мане, в отличие от импрессионистов, часто и охотно использовал, следуя примеру своего любимого художника - Диего Веласкеса. Букет в руках негритянки, распадающийся на отдельные мазки, дал искусствоведам повод говорить о том, что Мане произвел «революцию красочного пятна», утвердил ценность живописи как таковой, независимо от сюжета, и тем открыл новый путь художникам последующих десятилетий.

Эдуард Мане. Портрет Эмиля Золя. 1868 г.
В правом верхнем углу - репродукция «Олимпии» и японская гравюра.

Джорджоне, Тициан, Рафаэль, Гойя, Веласкес, эстетика японской гравюры и … парижане1860-х годов. В своих работах Мане точно следовал принципу, который сам же и сформулировал: «Наш долг - извлечь из нашей эпохи все, что она может нам предложить, не забывая о том, что было открыто и найдено до нас». На такое видение современности сквозь призму прошлого его вдохновил Шарль Бодлер, который был не только знаменитым поэтом, но и влиятельным художественным критиком. Настоящий мастер, по словам Бодлера, должен "чувствовать поэтический и исторический смысл современности и уметь увидеть вечное в обыденном".

Не принизить классику и не поглумиться над ней хотел Мане, а поднять современность и современника до высоких образцов, показать, что парижские франты и их подруги - такие же бесхитростные дети природы, как персонажи Джорджоне, а парижская жрица любви, гордая своей красотой и властью над сердцами, столь же прекрасна, как Венера Урбинская. «Мы не привыкли видеть такое простое и искреннее толкование действительности», - писал Эмиль Золя, один из немногочисленных защитников автора «Олимпии».

«Олимпия» в зале музея Орсэ.

В 1870-е годы к Мане пришел долгожданный успех: известный торговец произведениями искусства Поль Дюран-Рюэль купил около тридцати работ художника. Но «Олимпию» Мане считал своим лучшим полотном и не хотел продавать. После смерти Мане (1883) картина была выставлена на аукцион, но на нее не нашлось покупателя. В 1889 г., картина вошла в экспозицию "Сто лет французского искусства", устроенную на Всемирной выставке в ознаменование столетия Великой французской революции. Образ парижской Венеры покорил сердце некоего американского мецената, и он пожелал купить картину. Но друзья художника не могли допустить, чтобы шедевр Мане покинул Францию. По инициативе Клода Моне они собрали по общественной подписке 20 тысяч франков, выкупили «Олимпию» у вдовы художника и принесли её в дар государству. Картина была включена в собрание живописи Люксембургского дворца, а в 1907 г., стараниями тогдашнего председателя Совета Министров Франции Жоржа Клемансо, она была перенесена в Лувр.

Сорок лет «Олимпия» пребывала под одной кровлей со своим прототипом - «Венерой Урбинской». В 1947 г. картина переехала в Музей импрессионизма, а в 1986 г. «Олимпия», судьба которой началась столь несчастливо, стала гордостью и украшением нового парижского музея Орсэ.